Глава 13. Когда шапки летят

Глава 13. Когда шапки летят

Малая Республика проснулась под звук шапок, летящих как метеоры над залами, где вчера еще пахло иллюзиями. 

Люди, не помнящие, что значит держать голову прямо, хватали и теряли, просили и отнимали, половину просили, потом половину украли, потом оказалось — и этой половины не хватило, и снова украли чуть-чуть, чтобы соблюсти баланс, потому что иначе Азазель‑21 сердито моргнул бы глазами, и маятник перевернулся бы на другую сторону. 

Воландор сидел на невидимом кресле, спокоен, как ледяной котёл в пустоте, наблюдал, как руки тянутся, мозги молчат, сердца забывают, что значит совесть, а мозги, как обычно, думают о чём угодно, только не о правде, и где-то в тени проскользнул Бенедиктус, записывая эти полеты шапок и обрывки шепота, «просили‑просили», в хронику, которая станет легендой и анекдотом одновременно.

Северный сосед, Командор Сибирий, насупив брови, глядел, как все эти драмы разворачиваются в своем хаотическом порядке, как рябь на ледяной поверхности, и тихо, почти незримо улыбался, потому что знает, что терпение — не слабость, а игра, которую выигрывают, даже не двигаясь. 

Большой Брат молчал, накрывшись маской невозмутимости, не шелохнувшись, как бы напоминая: кто слушает, тот уже проиграл, кто молчит, тот наблюдает, кто смеется — тот прав.

И Малая Республика кричала лозунги о свободе, независимости и будущих великих делах, но шапки падали на землю, ударялись о тротуар, катились по лестницам, а люди хватали их снова и снова, как будто в этом был смысл.
Половину украли, потом половину отдали, потом ещё немного исчезло, а потом оказалось — слишком поздно: не хватает. И тут уже неясно, кто украл, кто просил, кто просто забыл — всё смешалось в бесконечный водоворот, где даже Азазель‑21 тихо похлопал себя по руке, точно проверяя, не нарушил ли кто-то баланс.

Воландор с улыбкой смотрел на эту сцену, на то, как иллюзии строят свои башни, и на то, как каждая из них рушится не от врага, а от внутренней трещины, потому что эгоизм никогда не спит, даже когда мир играет роль великой гармонии. 

Белый порошок или кокос — кто знает, что виновато, что случайно, а что закономерно — всё смешалось в хрустальной чаше судьбы.
Бенедиктус записывал это как хронику смеха и крови, как апофеоз повторяющихся ошибок, как шапки, которые летят снова и снова, и снова.

Вдруг комната наполнилась лёгким светом, от которого тени становились длиннее и страннее.
Воландор сказал, не оборачиваясь: «Игра только начинается».
Азазель‑21 перевёл взгляд на часы, которых никогда не было, проверил, что стрелки ходят в ритме хаоса, и тихо кивнул: время действия. 

А Малая Республика продолжала кричать, просить, воровать, терять и снова просить, пока шапки падали, чубы трещали, а баланс оставался незыблем.

И только Бенедиктус, прыгая по столам и креслам, усмехался: «Люди думают, что управляют событиями, а события управляют шапками». 

Воландор покинул зал, оставив за собой эхо смеха, а Азазель‑21 выключил невидимый рубильник, и на мгновение мир замер — чтобы потом снова закружиться, потому что маятник любит притворяться прогрессом, а люди любят верить в иллюзии.

Шапки летели, руки тянулись, мозги молчали, сердца забывали, а хроника продолжалась.
—————
Редакция выпуска / Credits: творческая группа «Слово.Образ.Смысл»
Статья: Марк Романов, Рэм Шувалов, Никита Мирош, Тимофей Зубов, Мира Соловьёва, Кира Капля, Аркадий Проезд, Лео Ноль, и др.
Cover & design: Лея Грей
Идея и продюсирование: Марк Романов

Нужен фотограф — Ваш фотограф — Марк Романов — пишите в личные сообщения.

Марк Романов — фотограф, ищущий не только свет в кадре, но и в смысле. Пишет, чтобы разложить хаос на полки — и собрать из него картину мира.

#МИР_Глянца_МаркаРоманова_Рассказы